Пять лет назад БСО можно было уверенно назвать лучшим московским симфоническим коллективом. РНО Михаила Плетнева приходил в себя после кадровых перемен, НФОР Владимира Спивакова не просуществовал и года, и конкурентов у оркестра Владимира Федосеева не было. С тех пор РНО вернул себе прежние позиции и укрепил их, НФОР созрел до коллектива сопоставимого уровня. Творческий подход к формированию программ, постоянная работа главных и приглашенных дирижеров сделали свое дело: оба оркестра заняли в глазах музыкального - в первую очередь критического - сообщества первые места. Так, в опросе газеты "Культура", посвященном предыдущему сезону, журналисты не упомянули БСО ни разу. Состоявшийся концерт продемонстрировал одновременно несправедливость подобного положения дел и возможные пути его преодоления.
Один из факторов, мешающих БСО двигаться вперед, - недостаток работы с приглашенными маэстро. За тридцать пять лет Владимир Федосеев и оркестр сроднились настолько, что под управлением дирижеров со стороны БСО зачастую звучит на порядок слабее, чем у худрука. Однако не всегда: когда за пульт стал совершенно неизвестный в России Шао Энь, впору было спросить себя, в Москве ли ты - струнная группа играла на уровне европейского оркестра топ-класса.
Впрочем, поэма "Отражение луны в водах священного источника" (автор - китайский классик Ву Цзуцян) технически не слишком сложна; другое дело - сюита Бартока "Чудесный мандарин", завершившая вечер. Зубодробительную партитуру оркестранты преподносили искрометно, легко, будто перед этим обыгрывали ее на гастролях - но "Мандарин" был подготовлен именно к этому концерту, и подготовлен блистательно. Труднейшей программой Шао Энь дирижировал наизусть, и можно только мечтать о том, чтобы маэстро работал с оркестром чаще: для БСО это стало бы таким же подарком, каким для РНО оказался постоянный контакт с Владимиром Юровским.
Игра даже такого высокого уровня, однако, не всегда искупает консервативную репертуарную политику руководства БСО. Еще несколько лет назад оркестр удивлял разноплановыми, интригующими программами: в течение вечера могли звучать, например, Вивальди, Сальери и Шостакович; Борис Чайковский, Энеску и Стравинский; Брукнер и Хиндемит. Сегодняшний БСО подобными сочетаниями балует редко. Тем выше ценность концерта "Слышим мир...", ни один из номеров которого не звучит в Москве регулярно.
Антитезой "Мандарину" стала другая балетная сюита Бартока - "Деревянный принц". Здесь почти нет типичных для Бартока пряных, колючих созвучий - это музыка солнечная, больше похожая на "Золушку" или "Каменный цветок" Прокофьева. Центром же вечера стал скрипичный концерт "Влюбленные бабочки" в великолепном исполнении Алены Баевой; Хэ Чжаньхао и Чэнь Ган создали его в 1959 году, но в годы Культурной революции он был запрещен. Почему - понять трудно; ничего авангардного в сочинении нет, это красивейшая музыка, напоминающая импрессионизм Шимановского. Впрочем, в свое время за антинародность клеймили и "Светлый ручей" Шостаковича, ничем не враждебный социализму; сегодня он всемирно известен, как и концерт "Влюбленные бабочки".

Илья ОВЧИННИКОВ
«Культура» 12-17 февраля 2009

25.02.2009

<< Назад